Нет, всё-таки приходится признать, что с Луной ему общаться ещё сложнее, чем с Джинни на четвертом курсе. Ну, или просто девушки для него так же непостижимы, как зельеварение. На прошлой неделе, он совсем было набрался смелости пригласить её на свидание. Подошёл быстрыми шагами, быстрыми ровно настолько, чтобы обогнать собственный страх, краснея до ушей, откашлялся, протянул руку…
А Луна, не оборачиваясь, спокойно сказала:— Осторожнее, Невилл, ты спугнёшь серебристого шуршунчика. В это время года они особенно боязливые, и если сильно испугаются, могут отбросить тень. А жить без тени им очень опасно.
Конечно, после её слов он отскочил быстро, как ужалённый, споткнулся о какую-то коробку, упал и едва не расквасил себе нос. Мерлиновы подштанники, да при всём желании нельзя было сильнее опозориться. Разве что опять получить при всех вопиллер от бабушки.
Надо что-то менять, как-то вырваться из кокона неуклюжести и глупых страхов, иначе он так и будет существовать - нелепо, беззащитно, голо, как шуршунчик без собственной тени.
Луна ведь не такая, как он, она совсем необыкновенная, хотя Невилл понял это не сразу. Но однажды на неё как будто упал солнечный луч и высветил всю её особенную, неброскую, никому не видную красоту, а Невилл с тех пор жил только в этом потоке солнечного света. Ему было и жарко, и неловко, и светло, он не мог думать ни о чём другом и ни на что не мог решиться. Луна-то, похоже, вообще не даёт себе труда задумываться о мальчиках и свиданиях, её занимают куда более важные вещи. Ареол обитания вислоухих полосатиков, например. Или чем кормить зеброкролика зимой.
Он так глубоко задумался, что не сразу понял, в мечтах или наяву зазвучал Лунин голос, до тех пор, пока его не тронули за плечо.
— Невилл, - повторила Луна. — Ты так сильно думаешь, что у тебя из ушей скоро пар пойдёт. Нет никакой необходимости так усложнять мыслительный процесс. Я же согласна.
— Согласна с чем?- озадаченно переспросил Невилл, морща лоб. Уж не проболтался ли он нечаянно вслух о том, что…
— Согласна пойти с тобой на свидание, - строго ответила Луна. — И вовсе необязательно было из-за этого пугать шуршунчика. Ты мог бы и сам догадаться, что я давно хочу тебя нарисовать.
Невиллу очень хотелось сказать массу разных вещей- например, о том, какая Луна красивая, как с ней интересно, и как он ей благодарен. Но всё, на что он оказался способен, это короткий кивок и сдавленное: «Ага… Спасибо». А где-то в затаённом уголке его души трепетливым кустиком распускалась нежность.