"Друг познаётся в беде". Но друг Аристотеля, Данте, Монтеня, Лессинга, Пушкина не познаётся в беде! Он познаётся в радости. На пиру, за чашей и беседой. Он познаётся в захватывающем интересе того, что тебе сообщает.
Соучастие в радости другого человека — как форма "моей" открытости — существенно превосходит соучастие в его страдании, потому что требует большего величия души, большей человечности. Отсутствие сострадания — уже патологический случай, состраданием наделен самый низкий "нормальный" человек. Так судит Аристотель. Друг познаётся в празднике. Он познаётся в беседах. Он познаётся в том, что он "производит" (не обязательно сочинения: мысли, мнения, чувства; вообще говоря, себя самого). Он испытывается совсем другими вещами, чем беда. Его помощь (если говорить о помощи)или его дар — совсем в другом. Говоря совсем кратко: друг дарит мне меня. Друг дарит мне меня цельного, меня дарящего, которого у меня, во мне без него нет".
Ольга Седакова, из лекции "Европейская традиция дружбы".