
понедельник, 01 декабря 2014
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
У меня вопрос: кто-нибудь собирается участвовать во флафф-фесте? Или британскийфлагзфбнедотого?

Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)

12:21
Доступ к записи ограничен
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 30 ноября 2014
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Заметка себе: не ходить по ссылкам из обзоров. Нервы будут целее.
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
1. Жадность. Какая ваша самая дорогая книга?
Живя в квартире, доверху набитой книгами, сосуществующими друг с другом не всегда мирно, ответить на этот вопрос довольно тяжело)) Из последних самая дорогая— альбом "Белая армия".
2. Гнев. Какое произведение вы бы сожгли?
"50 оттенков серого", наверное
Псевдонаучные или сектантские брошюры.
3. Обжорство. Какую книгу вы с удовольствием заново и заново перечитываете?
Таких много) В школьные годы это были Шекспир, О.Генри, учебник Куна по древнегреческой мифологии, Чехов, Булгаков. Позднее— всё Цветаевой (т.е. и стихи, и проза, и драматургия), Э. и Ш. Бронте, Рэй Брэдбери, Дина Рубина, мемуары Одоевцевой и многое другое.
4. Лень. Какую книгу вы бросили читать?
"Что делать?" Чернышевского. Но обычно даже муторно-скучные книги стараюсь дочитывать до конца— привычка такая.
5. Гордыня. Какую книгу вы упоминаете, если хотите выглядеть интеллектуалом?
Раньше любила иногда похвастаться, что прочла "Улисса" Джойса в 14 лет и было интересно)) Это правда
6. Похоть. С каким литературным персонажем вы бы хотели переспать?
Не задумывалась над этим... Литературные персонажи обычно пробуждают во мне другие чувства.
7. Зависть. О какой книге вы жалеете, что её написали не вы?
"На Верхней Масловке". "Дом, в котором". На самом деле, таких книг много, если подумать хорошенько.
Живя в квартире, доверху набитой книгами, сосуществующими друг с другом не всегда мирно, ответить на этот вопрос довольно тяжело)) Из последних самая дорогая— альбом "Белая армия".
2. Гнев. Какое произведение вы бы сожгли?
"50 оттенков серого", наверное

3. Обжорство. Какую книгу вы с удовольствием заново и заново перечитываете?
Таких много) В школьные годы это были Шекспир, О.Генри, учебник Куна по древнегреческой мифологии, Чехов, Булгаков. Позднее— всё Цветаевой (т.е. и стихи, и проза, и драматургия), Э. и Ш. Бронте, Рэй Брэдбери, Дина Рубина, мемуары Одоевцевой и многое другое.
4. Лень. Какую книгу вы бросили читать?
"Что делать?" Чернышевского. Но обычно даже муторно-скучные книги стараюсь дочитывать до конца— привычка такая.
5. Гордыня. Какую книгу вы упоминаете, если хотите выглядеть интеллектуалом?
Раньше любила иногда похвастаться, что прочла "Улисса" Джойса в 14 лет и было интересно)) Это правда

6. Похоть. С каким литературным персонажем вы бы хотели переспать?
Не задумывалась над этим... Литературные персонажи обычно пробуждают во мне другие чувства.
7. Зависть. О какой книге вы жалеете, что её написали не вы?
"На Верхней Масловке". "Дом, в котором". На самом деле, таких книг много, если подумать хорошенько.
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Всё-таки, ни от чего меня так не тошнит, как от проявлений мизогинии у женщин. Нелепо и безобразно.
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)

суббота, 29 ноября 2014
21:03
Доступ к записи ограничен
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)



Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Ну почему все фандомы такие склочные?

пятница, 28 ноября 2014
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
"Книги прибиваются ко мне, как cтарики и сумасшедшие. От частых озарений во мне не хватает каких-то микроэлементов.
И я слабею, а они это чувствуют. Они начинают окружать. На прошлой неделе нашелся старый Морской словарь с каравеллами, линейными кораблями, фальшбортами, морскими узлами и форстень-стакселями; красивый и трогательный.
Потом «Книга о вкусной и здоровой пище». Мою год назад украл какой-то безумец. Не беда, мне повстречалась новая. Она лежала на лестнице чужого дома и пускала крокодилью слезу.
А вчера кто-то обострился от дождя и поссорился с Достоевским, Тургеневым, Толстым и Ницше. Старина Ницше кого хочешь вызверит, я понимаю. Толстой с Достоевским тоже люди тяжелые, они даже в подъезде валялись как-то вызывающе, как будто уже успели сцепиться.
Сегодня пойду в магазин – надо быть осторожнее. Осенью в гнездах прибираются - книг может стать больше). Вот возьмут и начнут сползаться прямо мне под дверь. Будут лежать там, шелестеть и тихонько толкаться.
А я скажу: «Ну, ладно, ладно. Проходи, не толпись» (с) Александра Стрельцова
И я слабею, а они это чувствуют. Они начинают окружать. На прошлой неделе нашелся старый Морской словарь с каравеллами, линейными кораблями, фальшбортами, морскими узлами и форстень-стакселями; красивый и трогательный.
Потом «Книга о вкусной и здоровой пище». Мою год назад украл какой-то безумец. Не беда, мне повстречалась новая. Она лежала на лестнице чужого дома и пускала крокодилью слезу.
А вчера кто-то обострился от дождя и поссорился с Достоевским, Тургеневым, Толстым и Ницше. Старина Ницше кого хочешь вызверит, я понимаю. Толстой с Достоевским тоже люди тяжелые, они даже в подъезде валялись как-то вызывающе, как будто уже успели сцепиться.
Сегодня пойду в магазин – надо быть осторожнее. Осенью в гнездах прибираются - книг может стать больше). Вот возьмут и начнут сползаться прямо мне под дверь. Будут лежать там, шелестеть и тихонько толкаться.
А я скажу: «Ну, ладно, ладно. Проходи, не толпись» (с) Александра Стрельцова
четверг, 27 ноября 2014
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
20:01
Доступ к записи ограничен
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
19:18
Доступ к записи ограничен
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Принципы Снов в команде СПН!
Теперь как бы выбора у меня нет— придётся к ним заглядывать))

среда, 26 ноября 2014
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
поговори со мной, поговори,
нет, не о том, что мечется внутри,
съедает, и терзает, и горит,
нет, не о том.
поговори, как небо над мостом
темнеет, отражая фонари.
светящиеся сумерки и дождь,
и мягкий свет, и в этом всем идешь,
и максимум тебе двенадцать лет,
и мир сплетен из сказок и побед,
и пахнет выпечкой. И где-то есть твой дом.
и фонари сияют над мостом,
и ничего серьезней в мире нет.
А листья отражаются в реке,
и колокольным звоном вдалеке:
все будет хорошо – вовне, внутри.
и будут золотые октябри,
и будет к рождеству печеный гусь.
я не вернусь, я больше не вернусь.
поговори со мной, поговори.
Анна Лемерт
нет, не о том, что мечется внутри,
съедает, и терзает, и горит,
нет, не о том.
поговори, как небо над мостом
темнеет, отражая фонари.
светящиеся сумерки и дождь,
и мягкий свет, и в этом всем идешь,
и максимум тебе двенадцать лет,
и мир сплетен из сказок и побед,
и пахнет выпечкой. И где-то есть твой дом.
и фонари сияют над мостом,
и ничего серьезней в мире нет.
А листья отражаются в реке,
и колокольным звоном вдалеке:
все будет хорошо – вовне, внутри.
и будут золотые октябри,
и будет к рождеству печеный гусь.
я не вернусь, я больше не вернусь.
поговори со мной, поговори.
Анна Лемерт
вторник, 25 ноября 2014
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
«Посредственностью», «маленьким человеком», который представляет собой социальную опасность, я не называю человека, обделенного какими-то особыми дарованиями или поставленного судьбой внизу социальной лестницы. Я называю так прежде всего человека паники, панического человека, человека, у которого господствующим отношением к реальности является страх, недоверие и желание построить защитные крепости «от жизни» на каждом месте (схемы, «принципы», «идеи», все готовые, опосредованные формы – это разновидности таких крепостей). Я говорила о том, что мне интереснее думать о посредственности в контраст «непосредственности»: как о нежелании и неспособности к прямым, неопосредованным, «своим лично» отношениям с миром. (c) Ольга Седакова
17:39
Доступ к записи ограничен
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 24 ноября 2014
20:05
Доступ к записи ограничен
Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра